Венеция: прийти с моря

Если город имеет богатую историю и расположен на морском берегу, то мечтать въехать в него на белом коне – или, как вариант, на белом роллс-ройсе – ей-богу, глупо. В такой город надо приходить с моря. Вспоминаю, как мы в своё время приближались к Мальте. Из растворённого в утренней дымке силуэта города постепенно вырисовывались и приобретали объём крепостные стены, бастионы, купола храмов. Они росли на глазах, заставляя задирать голову всё выше. Взору предстала величественная картина – каменная симфония в золотистых лучах восходящего солнца… Убеждён: прилететь на Мальту на самолёте и приехать в Валетту из аэропорта по шоссе – это значит потерять как минимум 90 процентов впечатлений!
Впрочем, заход в Валетту – это уже сравнительно давняя история, вспомнился он лишь как характерный пример. Сегодня речь пойдёт о другом европейском городе, едва ли не самом знаменитом в мире — Венеции. Городе, в который тоже надо заходить с моря.
Такой Венецию видят моряки, заходящие в лагуну со стороны острова Лидо:

Рассказывать о Венеции в наши дни – дело неблагодарное. Сколько про неё уже сказано-показано-написано! И кем – великими поэтами, художниками, писателями и журналистами… Конкурировать с ними бессмысленно, поэтому я поставлю перед собой скромную задачу – поделиться личными впечатлениями и ассоциациями. Возможно, кому-то это будет интересно.

Под парусом
В Венеции я уже однажды был – правда, давно, семь лет назад. Тогда я попал в неё традиционным способом – сначала на автобусе, затем на речном трамвайчике-вапоретто. Теперь же мне и моим друзьям предстояло прийти в легендарный город как надо – морем, с другого берега Адриатики, на арендованной в Хорватии парусной яхте.

Путешествие из хорватского города Пула вдоль полуострова Истрия, переход в Венецию и возвращение назад – это тема отдельного повествования. Море, наполненные ветром паруса, плеск волн и чистый горизонт вокруг — непередаваемое ощущение свободы и восторга! Плюс предвкушение от встречи с мечтой — пожалуй, даже более сладостное, чем сама встреча. Плавание под парусами само по себе дало массу впечатлений, а Венеция стала его кульминацией. Звучит прямо как рекламный слоган: Венеция – венец похода!

По пути в Венецию нас несколько раз сопровождали дельфины:

А это обед в море – настоящий флотский борщ:

Не на белом коне, но на белой яхте. Мы входим в Венецию:

Парадный вид: площадь Сан-Марко, Кампанила и Дворец дожей, он же Палаццо Дукале (Palazzo Ducale):

Движение транспорта по каналу Джудекка – почти как в Москве на Садовом кольце!

Город-театр
Венецией принято восторгаться. И подкреплять своё восхищение цитатами из Ахматовой, Блока, Гумилёва, Бродского… Но что-то мешает мне последовать этой традиции.
В своё время я дважды бывал в живописном бельгийском городке Брюгге, который не без основания называют Северной Венецией (иногда так же именуют и Санкт-Петербург, но вот это уж совершенно зря!). Так вот, при всей прелести городских пейзажей Брюгге не покидает ощущение, что ты находишься на съёмках кинофильма, и тебя окружают яркие и до неправдоподобия стерильные декорации. Ещё раньше примерно такие же ассоциации у меня вызвало и посещение Суздаля.
С Венецией всё несколько сложнее. Этот город не столь рафинирован и не выглядит лубочной картинкой: стоит чуть-чуть отклониться от центра, как натыкаешься на облезлые стены, осыпавшуюся от сырости штукатурку, вывешенное на верёвках бельё. И тем не менее, всё это опять-таки напоминает декорации, только временами кажется, будто смотришь на них как бы изнутри, со стороны гримёрки или подсобки. В отличие от живых итальянских городов – Генуи, Неаполя, Милана — Венеция производит впечатление некой огромной искусственной сцены для театрализованного действа, реалити-шоу с участием многочисленной труппы местных жителей. А ещё более многочисленные туристы одновременно являются и зрителями, и участниками массовки. В итоге все остаются довольны.
И я тоже остался доволен. Визит в Венецию сродни просмотру спектакля, в котором играют великие звёзды сцены — многочисленные львы и чёрные рыбины гондол, бьющие по колоколу механические мавры, восседающий на коне бронзовый кондотьер Бартоломео Коллеони и напоминающая ракету Кампанила, причудливые готические аркады Дворца дожей и мраморная дуга моста Риальто… Перефразируя крылатую фразу, можно сказать: город умер – да здравствует город-театр!
Итак, сцена, актёры и зрители. Большой канал (Canal Grande):

Мост Вздохов:

Окна:

Чуть в стороне от центра:

У собора Сан-Марко:

Скрипка, пицца, iPad и iPhon:

Туристы в Венеции просто «оселфигевают»:

Крылатый лев
У крылатого льва, символа власти и процветания, несмотря на оскаленную пасть, очень грустное выражение морды. «Ну зачем мне крылья? — думает он, взирая сверху на пёструю толпу. — Парить в небе, как сокол или буревестник, я не могу. А бегать за добычей на суше крылья только мешают. Мои родичи, нормальные львы, смотрят на меня, как на изгоя. Для них я — ни мясо, ни рыба, ни птица, ни зверь. Особенно жалко я выгляжу в период линьки, когда из моих крыльев лезут пух и перья…».
Крылатый лев на площади Сан-Марко:

И неспроста крылатый лев стал символом и главным призом венецианского кинофестиваля. Фильмы-победители должны быть под стать ему — столь же пафосны и нелепы. Режиссёры, актёры, зрители — все с завистью смотрят на восседающего над ними гривасто-пернатого хищника. Их можно понять: человек издревле мечтал иметь хвост и крылья. Чтобы быть похожим на ангела и сатану одновременно…

Гондолы
Венеция — единственный в мире город, где нет колёсного транспорта. Роль улиц и проспектов здесь играют каналы, а жители пользуются только одним видом транспорта — водным.
Гондола — очень древний тип лодок; последние коррективы в её конструкцию внесли в XVIII веке. Тогда все их характеристики — размеры, материалы и даже окраска (обязательно чёрная) были законодательно регламентированы и с тех пор неукоснительно соблюдаются по сей день. Пожалуй, вряд ли где ещё найдёшь столь незыблемую приверженность традициям!

Ныне гондолам – «чёрным лебедям» венецианских каналов – приходится мириться с присутствием огромных пассажирских лайнеров, поскольку круизы из Венеции приобретают всё большую популярность:

Выработанная веками форма и конструкция гондолы для местных условий навигации выглядит идеальной. Каналы в Венеции — тесные, особая мореходность не требовалась, поэтому наиболее рационально выглядела лодка с очень длинным и узким корпусом. Движение по каналам было чрезвычайно интенсивным, и обычные вёсла с уключинами мешали бы соседним и встречным судам. Поэтому техника движения на гондоле не совсем гребковая, а скорее гребково-толчковая. Гондолой обычно управляет один человек: стоя лицом вперёд, он раскачивает лодку и одновременно совершает хитроумные манипуляции веслом.
Так как гондольер работает веслом с одного борта (правого), то, чтобы компенсировать отклонение влево, корпус лодки имеет асимметричную форму: обводы её левого борта полнее, чем правого. Гондола скользит по воде не прямо, а по волнообразной траектории, и управление судном в тесных каналах требует определённых навыков. Любопытно, что усилия, которые затрачивает гондольер, практически не зависят от загрузки лодки.
Гондольер управляет лодкой, стоя лицом по ходу движения и работая одним веслом:

Если приглядеться, то видно, что относительно киля левая часть гондолы шире правой на 24 см:

Ныне в Венеции осталась лишь одна верфь, занимающаяся строительством и ремонтом гондол. Все работы на ней ведутся вручную, по старинной технологии. На постройку лодки уходит примерно три года. Гондола собирается из 280 отдельных деталей, изготовленных из девяти сортов дерева. Сверху корпус украшается декоративной резьбой и в несколько слоёв покрывается специальным чёрным лаком.
Стоимость гондолы сопоставима со стоимостью престижного автомобиля и измеряется десятками тысяч евро. Все находящиеся в эксплуатации лодки являются собственностью гондольеров, и потому хозяин старается всячески беречь свой транспорт, являющийся источником его доходов. В среднем срок службы гондолы составляет примерно 15 лет. Высокая стоимость судна, его относительно недолгая жизнь, помноженные на повышенные требования к квалификации эксплуатирующих их хозяев, предопределяют тот факт, что водные прогулки на «венецианском такси» обходятся туристам очень недёшево.
На носу гондолы устанавливается плоский железный гребень — «ферро» (ferro):

Ферро выполняет несколько функций: защищает нос лодки от удара, служит противовесом стоящему на корме гондольеру, по нему оценивают высоту просвета очередного моста и определяют, пройдёт под ним гондола или нет. Шесть выступов на ферро символизируют районы города, на которые Венеция была поделена в 1169 году; седьмой выступ сзади означает остров Джудекка, а закругление наверху — головной убор дожа.

Гондольеры
Профессия гондольера требует большого мастерства и обычно передается по наследству от отца к сыну. Мальчика с десяти лет учат не только владеть веслом, но и обучают истории, иностранным языкам, пению (недаром у гондольеров есть особый вид песен, называемых баркарола — от итальянского слова barca, то есть «лодка»). Особое внимание уделяется сложной науке общения с богатыми туристами. Сегодня венецианский гондольер — это представитель особой касты красавцев с аристократическими манерами, способный на разных языках отпускать изысканные комплименты в адрес представительниц прекрасного пола любого возраста… Неудивительно, что в представлении многих гондольер — это альфонс, пользующийся повышенным вниманием со стороны богатых иностранок.
Гондольеры:

У гондольеров своя униформа — соломенная шляпа с лентами и полосатая футболка. Их профессия считается престижной, и количество лицензий на работу гондольером в Венеции жёстко ограничено: их выдаётся 425, ни больше, ни меньше. Исторически гондольерами могли стать только мужчины, но несколько лет назад эта многовековая традиция была нарушена. 23-летняя барышня по имени Джорджия Босколо сдала сложные экзамены и стала первой в истории Венеции официально признанной женщиной-гондольером.

Виноваты поэты
Интересно, что слово gondola, впервые встречающееся в венецианском документе 1094 года, в Италии произносится с ударением на первый слог. До начала ХХ века так же говорили и в России. Однако такое звучание не нравилось русским поэтам, часто посвящавшим Венеции стихи: к слову «гОндола» очень трудно было подобрать рифму. И они дружно принялись переносить ударение на второй слог — тогда задача существенно упрощалась (например, к «гондОле» хорошо рифмовалась «баркарола»). Постепенно такое произношение у нас стало традиционным. Лишь в последние годы вновь стало звучать слово «гОндола» — в частности, его используют работающие в Италии российские гиды.

Маски
Ещё один символ Венеции – маски. Сейчас это традиционный сувенир, охотно приобретаемый туристами. Но когда-то маску должен был иметь каждый венецианец. Иначе он лишит себя главного развлечения горожан – ежегодного карнавала. Какой же без маски карнавал?
Венецианские маски – один из самых популярных товаров в витринах сувенирных магазинов и лавок:

Знаменитый венецианский карнавал — это местный аналог нашей масленицы. Оба праздника преследуют одну и ту же цель — как следует оттянуться перед великим постом. Попеть, попить и достойно нагрешить (чтоб было что замаливать перед Господом)… Карнавал, как и масленица, традиционно заканчивается ритуальным сожжением соломенного чучела — символа прошедшей зимы.
Есть, конечно, и различия. Венецианское действо происходит с куда большим размахом и шиком — это праздник роскоши и расточительства. Улочки и каналы города превращаются в сплошную сцену, а всё население вкупе с многочисленными гостями — в актёров. В глазах рябит от великолепных исторических костюмов, дорогих тканей, золотой вышивки, блёсток и стразов. Лица участников гуляний скрываются под обязательными масками, уравнивающими холостых и женатых, богатых и бедных, простолюдинов и дворян. Благодаря маске патриций мог притвориться плебеем, на время забыть изысканные манеры и отчебучить тако-о-ое… В отличие от Венеции, у нас в России для тех же целей обычно используется водка. Что, надо признать, проще и, если использовать критерий «стоимость – эффективность», рациональнее.

А теперь — просто Венеция… Хотя нет, тут всё не так просто…
Почему-то мне кажется, что наблюдать за людьми интереснее всего именно здесь:

«Не тесно в этой тесноте», — писала про Венецию Ахматова. Ну, это как сказать… В рейсовых катерах-вапоретто очень даже тесно. А ведь это только май, совсем ещё не пик сезона!

Чертоза
Яхтенная марина Венто, то есть Ветер, где мы стояли две ночи, расположена на острове со звучным названием Чертоза. Невольно представляется, что это чёрт женского пола. Чертовка или дьяволица. Так что мы заранее были готовы ко всякой чертовщине.
Но на деле всё оказалось очень мило. От собственно Венеции Чертозу отделяет узкий пролив, но здесь уже настоящая деревенская идиллия: густые лесные заросли, зелёные лужайки, пасущиеся козы и шныряющие повсюду одичавшие кролики. При этом до площади Сан-Марко – не больше двадцати минут на вапоретто. А ночью, когда регулярное водное сообщение в Венецианской лагуне прекращается, администрация марины для своих постояльцев организует бесплатную переправу с «большой земли» (из района Сан-Елена) на моторной лодке.
Венецианская пастораль – Чертоза и козы:

Вид с острова Чертоза на соседнюю марину Сан-Елена:

Марина Сан-Елена расположена в черте города, в одноимённом районе Венеции, от неё до центра всего 20 минут пешком. Конечно, остановиться в ней было бы удобнее, но, к сожалению, у неё есть существенный недостаток: она слишком мелководная. Для нашей яхты «Бавария 46» с её осадкой в 2,2 метра риск сесть на мель был слишком велик. А стоимость работ по снятию с мели, как и штрафы за нарушение правил навигации, в Венеции едва ли не самые высокие в мире. Так что наша перестраховка вполне объяснима и оправданна.

Ну что ж, пора возвращаться. На выходе из Венецианской лагуны мы ставим паруса. На берегу острова Лидо кипят строительные работы – сооружается подводный тоннель, который в будущем соединит остров с материком:

Ciao, Serenissima, мы уходим в море!