Полностью деревянная гоночная яхта от гуру деконструктивизма
Наконец-то один из наиболее значимых архитекторов мира Фрэнк Гери взялся за строительство яхт. Вышло крайне необычно, дерзко и красиво.
Фрэнк Гери – один из величайших архитекторов современности. И это не преувеличение. И уже не имеет значения, что многие его поздние работы подвергаются критике за излишне вольное использование приемов деконструктивизма. Это он, а не его критики, стоял у истоков этого направления. Это он построил такие великие здания, как «Танцующий дом» в Праге, музеи Гуггенхайма в Бильбао и Нью-Йорке, здание музея Толерантности в Иерусалиме и знаменитую «плывущую рыбу» в олимпийской деревне Барселоны. Собственно, мотив рыбы как подвижной, парящей структуры в творчестве Гери повторяется с регулярностью мании. Чем старше в творческом плане становится архитектор, тем более распадающимися, текучими становятся его творения. Поэтому удивительно, что к созданию дизайна яхты Гери пришел лишь на девятом десятке.
Музей Гуггенхайма, Нью-Йорк
Где еще, как не в архитектуре рекреационных судов, органично приживаются идеи и видение мастера деструктивизма? Тем более, что Гери сам является страстным яхтсменом и владеет лодкой Beneteau First 44.7, которую держит в Марина-дель-Рей в Калифорнии, и регулярно выходит под парусом со своим другом архитектором Грегом Линном. Первые эскизы будущей гоночной лодки появились у Гери в 2008 году. Их он показал разработчику Ричарду Коэну, который тоже является заядлым яхтсменом. И после того, как тот согласился работать с Гери, к их команде примкнул известнейший морской архитектор Герман Фрерс, известный проектированием чрезвычайно изящных и мореходных лодок, а также многолетним сотрудничеством со многими ведущими верфями, включая Nautor’s Swan. Так стартовал проект постройки удивительной парусной яхты, созданной из лиственницы с вкраплениями из титана.
«Не давай мне особенно сходить с ума, — попросил Гери Фрерса. – Лодка должна работать». Фрерс к просьбе прислушался и отверг идею Гери о совершенно плоской палубе. Как компромисс, в финальном проекте появилась «корона» — немного возвышающаяся над палубой решетка из причудливо сплетенных изогнутых брусков лиственницы. Однако лиственница в проекте появилась далеко не сразу. Фрерс сначала решил пойти по стандартному для постройки гоночных лодок сценарию – применить углеволокно. Но сумасбродный архитектор настаивал, что яхта должна быть из дерева, хотя бы частично. «Я почти потерял надежду, что мы воплотим этот проект», — вспоминает Фрерс свои эмоции после того, как примерно прикинул, насколько увеличится финальная масса судна.
Но в 2012 году Ричард Коэн нашел решение этой проблемы. Более того, лодку по такой технологии можно было сделать из дерева целиком и при этом без существенного увеличения массы. Он разыскал в штате Мэн небольшую верфь Brooklin Boat Yard, известную своими достижениями в столярных работах. Одним из них была технология холодной формовки, которая подразумевает создание сэндвич-панели из древесины с внутренним слоем из углеволокна посредине. В результате получается материал, который даже легче и прочнее современных полностью синтетических композитов.
Герман Фрерс и Фрэнк Гери в салоне Foggy
Владелец Brooklin Boat Yard Стив Уайт долго не мог поверить, что контракт ему предложил сам Герман Фрерс. Но участие в проекте Гери, архитектора, не имевшего до этого опыта построения судов, вызвало у Уайта недоумение. Но ровно до того момента, как владелец Brooklin Boat Yard не увидел чертежи Гери. Но и он опасался поначалу, что нехарактерные для строительства яхт материалы могут существенно замедлить лодку.
В частности, вопросы вызвало остекление огромного решетчатого окна прямо в палубе. Пришлось проводить эксперименты в Университете штата Мэн, чтобы выяснить, выдержит ли эта конструкция расчетные нагрузки. Выдержала.
Некоторые элементы дизайна яхты Foggy создавал Сэм – сын Гери – с помощью 3D принтера. Мебель и психоделический ковер в салоне – заслуга его приемной дочери Джойс Шин.
Яхта была спущена на воду в июле 2015 года в американском порту Хайянис.
